В следующем, батском веке эти форпосты суши, полукольцом охватившие соленую воду с запада, севера и востока, начали теснить ее на юг, к северным границам области. Однако и в течение всего бата вся территория саратовской земли была покрыта морем.
Некоторые страницы истории седьмого века юрского периода хорошо видны еще в двух местах нашей области. По берегам длинного Бахова оврага, который тянется у северозападной границы Саратова мимо станции Жасминная к поселку Елшанка. Здесь выходят слои серых глин и алевролитов, относящиеся к началу бата. В одном месте, ближе к городу, они вскрыты большим карьером. И в Татищевском районе, тоже в овраге, который начинается немного восточнее села Хлебновка и тянется на юг к деревне Косолаповке. Здесь вскрыты уже последние страницы сочинений Батского моря, сложенные светло-серыми и желтоватыми слоями. К этому времени бассейн сильно обмелел, но, отступив, соленые воды словно готовились к новому штурму суши, который и состоялся в следующем, келловейском веке, названном так по английскому селению Келловей…
…о море!
Учило ты меня всегда стремиться вдаль…
Арвид Григулис
Серый асфальт стелется под колеса. Промелькнули Клещевка, Широкое, Вязовка. Мы едем в Хлебновку.
Отдельные страницы каменной летописи восьмого века юрского периода можно было бы найти и в других местах. Скажем, прямо в северо-западной части Саратова в траншеях и котлованах около завода Технического стекла, на 6-м квартале, в Солнечном, у ТЭЦ-5. Или чуть подальше — в поселке Жасминном, у станции Докторовка. Или по берегам речек Курдюма, Чардыма, Теплой, в оврагах, выходящих к ним. Видны они и у знакомого нам села Гвардейского, и в Заволжье около Новосельского. Горного, Яблонового Гая, Канаевки. Но мы едем в Хлебновку. Возле нее единственное место на саратовской земле, где интересующие сейчас нас «исторические документы» не только представлены во всей полноте, но и словно выставлены напоказ.
Вот и село. Теперь еще километра четыре на восток по полевой дороге к началу большого оврага, который местные жители называют Хлебновским и Дубяками, топографы на своих картах — Нееловским, а геологи — Малиновским или Малиновым. Вешние и дождевые воды, стекая здесь с севера на юг, глубоко прорезали выпуклую складку земных слоев. И поэтому в середине длинного оврага видны последние «страницы», написанные Батским морем, а у устья и в верховьях — следующим, Келловейским.
… Небольшой изгиб дороги. Приехали! Теперь нам надо пройти немного вправо по краю оврага и найти точку, откуда крутой обрыв левого берега хорошо виден от самых верховьев до первых дубов и осин, образующих густые заросли на дне.
Присмотрись… Слои пород, прорезанных оврагом, лежат не горизонтально, а с сильным наклоном влево. И поэтому, хотя сам овраг и не очень глубок, пробегая взглядом справа налево, можно видеть всю шестидесятиметровую толщу «страниц», написанных в этом месте морем за 6 миллионов лет келловейского века.
И еще… Обрати внимание, что цвет у «страниц» не одинаковый. Справа — темно-серые с лиловатым оттенком. Посредине — буровато-рыжие. Слева светло-серые. Перед нами как бы три тома, наклонно стоящих на книжной полке. В каждом из них описана определенная часть истории древнего бассейна.
Темный цвет глин, слагающих первый «том», караваи сидеритовых конкреций, лежащих в них, блеск крупных кристаллов гипса, видимый даже издали, наводят на мысль, что сначала Келловейское море было очень похожим на уже знакомое нам Байосское. И это действительно так. Вторгшись на континент в начале века, соленые воды вновь образовали на нем обширный залив с водорослями, углекислотой и сероводородом.
Глядя на рыжеватые, слегка песчанистые глины второго «тома», можно подумать, что в середине века Келловейское море стало чем-то походить уже на Батское, что воды его отступали, мелели, а потому их вентилировали волны. Однако на этот раз изменение в бассейне было связано не с отступлением соленой стихии, а, наоборот, с ее дальнейшим движением вперед, и море на этот раз очистили от сероводорода скорее не волны, а возникшие при этом течения. Дело в том, что в середине века вода, двигавшаяся с юга, встретилась с той, что вела наступление на Русскую платформу с севера. Келловейское море стало проливом, соединявшим два океана, и, естественно, вода в нем не могла оставаться неподвижной.
Ну, а причину «побеления» страниц, описывающих заключительную часть жизни
Келловейского бассейна, тоже можно понять. К глинистым частичкам, оседавшим тогда на дно, стали примешиваться известковые. А значит, в море появилось большое количество «производителей кальцита», микроскопических водорослей и одноклеточных животных.
Поскольку такое чаще всего случалось, когда соленые воды особо широко разливались по континентам, мы вправе предположить, что в последней трети века бассейн еще более раздвинул свои границы. Так оно и было на самом деле. В то время Келловейское море соединилось широким проливом еще и с солеными водами, покрывавшими тогда Западную Европу.
Итак, светло-серые страницы содержат рассказ о той поре, когда не только вся наша область, но и большая часть Русской платформы была неглубоким, теплым морем, в котором отдельными островами стояли участки «проигравшей сражение» суши, возвышенности — Воронежская, Тамбовская, Горьковская, Куйбышевская…